eqiber: ирония
Я люблю французкую косметику, итальянскую одежду, японскую кухню, немецкие автомобили и хочу, чтобы это мне обеспечил русский парень.
- Официант, ваш шницель на вкус напоминает старый стоптанный
домашний шлепанец, натертый луком!
- Поразительно, что вам приходилось есть в вашей жизни!
домашний шлепанец, натертый луком!
- Поразительно, что вам приходилось есть в вашей жизни!
/poem/252673/
Протяни кому нибудь руку помощи и тебе её откусят по самое плечо.
СОБАКА ПАВЛОВА
Мое первое утро гражданской жизни. Проснулся от аромата жареной картошки
и не в казарме. Голоса мамы и папы. Запах дома. Я сразу понял, что это
утро начисто стерло мои дикие и странные армейские годы. Сон, не сон, но
ничего солдатского во мне больше не осталось.
Однако я ошибался.
Позавтракал, собрался, надел модное пальто старшего брата и пошел
гулять.
Два года я не был на улице. Людей видел изредка, сквозь дыры в брезенте
военной машины. В увольнении тоже не был. Ни разу. Обычные прохожие,
кутавшиеся от ноябрьского холода, казались мне участниками феерических
новогодних гуляний. А какие шикарные все. Специально их что ли для меня
отбирали..? Я шел красивый, пахнущий одеколоном, руки в карманах, во рту
жвачка, ну абсолютно не солдат. Смотрю, навстречу семенит генерал под
ручку с женой. Конечно, им до меня не было никакого дела, они мило
беседовали, но я возликовал. В армии не каждый день вот так запросто
встретишь генерала. И как приятно, что я сейчас пройду мимо него с
наглой рожей и не отдам честь. Мне же ничего за это не будет? Нет, ну
что за ерунда? Ну, конечно же, не будет! Ведь с сегодняшнего утра, во
мне ничего солдатского уже не осталось…
Я прошел мимо генерала подчеркнуто вальяжно, не в силах скрыть
торжествующую улыбку.
И тут же загрустил.
Понял, что два года, это большой срок.
Честь-то я не отдал, но руки из карманов пальто незаметно вынул и…
ловко проглотил жвачку…
Мое первое утро гражданской жизни. Проснулся от аромата жареной картошки
и не в казарме. Голоса мамы и папы. Запах дома. Я сразу понял, что это
утро начисто стерло мои дикие и странные армейские годы. Сон, не сон, но
ничего солдатского во мне больше не осталось.
Однако я ошибался.
Позавтракал, собрался, надел модное пальто старшего брата и пошел
гулять.
Два года я не был на улице. Людей видел изредка, сквозь дыры в брезенте
военной машины. В увольнении тоже не был. Ни разу. Обычные прохожие,
кутавшиеся от ноябрьского холода, казались мне участниками феерических
новогодних гуляний. А какие шикарные все. Специально их что ли для меня
отбирали..? Я шел красивый, пахнущий одеколоном, руки в карманах, во рту
жвачка, ну абсолютно не солдат. Смотрю, навстречу семенит генерал под
ручку с женой. Конечно, им до меня не было никакого дела, они мило
беседовали, но я возликовал. В армии не каждый день вот так запросто
встретишь генерала. И как приятно, что я сейчас пройду мимо него с
наглой рожей и не отдам честь. Мне же ничего за это не будет? Нет, ну
что за ерунда? Ну, конечно же, не будет! Ведь с сегодняшнего утра, во
мне ничего солдатского уже не осталось…
Я прошел мимо генерала подчеркнуто вальяжно, не в силах скрыть
торжествующую улыбку.
И тут же загрустил.
Понял, что два года, это большой срок.
Честь-то я не отдал, но руки из карманов пальто незаметно вынул и…
ловко проглотил жвачку…